ДОНСКОЙ ВРЕМЕННИК: РОСТОВСКИЙ ГОРОДСКОЙ ГОЛОВА КУЗМИН

Н. И. Кузмин. 1860-е годы

О купце Николае Кузмине, без малого шесть лет стоявшем во главе Ростовской городской думы, известно немного. На фоне заслуг перед городом А. М. Байкова деятельность Кузмина выглядела скромно. О нём говорили только в связи с прискорбным уничтожением части дел городского архива [1]. Кем же был на самом деле Николай Иванович Кузмин, что сделал он полезного для Ростова и какое имел отношение к ликвидации архивных дел?

Истоки

Происходили Кузмины из городка Землянска Воронежской губернии, заложенном по приказу царя Алексея Михайловича для защиты рубежей государства с юга от набегов кочевников. В новое поселение, входившее в состав оборонной линии от Белгорода до Тамбова, царь определил в 1661 году на жительство 24 воронежских солдата с семьями. Через пять лет атаман Осип Дашкеев привёл в Землянск 850 семей украинцев из-за Днепра, называемых русским населением «черкасами», и срубил крепость. При Екатерине II Землянск получил статус уездного города. Потомки первых служилых людей занялись земледелием, разведением скота, торговлей. В городе устраивался раз в неделю базарный день и проходила ежегодно ярмарка.

В XVIII столетии воронежские купцы одними из первых в России активно занялись оптовой торговлей и сделались промежуточным звеном в поставке товаров в Москву и Петербург.

По Землянскому тракту (другое его название Черкасский), соединявшему Елец и Задонск, гнали скупленный на Дону и в украинских сёлах скот.В долблёных лодках бударах купцы сплавляли по Дону хлеб (муку, крупу, сухари) в Черкасск, Ростов, Азов, а оттуда – в портовые Таганрог и Керчь [2].

Свою семейную историю Кузмины (в поздних документах Кузьмины, Козьмины) вели от посадских людей. Купец Иван сын Львов Кузмин в начале XIX века успешно торговал с Екатеринодаром и Ростовом.После его смертитроим сыновьям досталосьприличное состояние.

Большое семейство

У Вассы Пименовны и Ивана Львовича Кузминых было три сына – Иван, Николай, Георгий и дочь Анна. Старшие братья женились по любви на бесприданницах. Иван Кузмин взял в жёны крестьянку князя Бориса Михайловича Черкасского. Согласно метрическому свидетельству Гликерия, дочь крепостного Семёна Алексеева, родилась 16 мая 1812 года в селе Черкизово Коломенского уезда Московской губернии [3, л. 32].

О том, при каких обстоятельствах купеческий сын Иван Кузмин пленился крестьянской девушкой Лушей и как выкупил её у князя, история умалчивает. В декорах Никольского храма села Черкизово ясно проглядывают картёжные масти. Возможно, всерьёз увлекавшийся игрой, Черкасский проиграл крепостную в карты.

Николай Кузмин выбрал в жёны поповскую дочку Александру. Её отец протоиерей Григорий Никитич Щербинский полвека служил в соборе Рождества Пресвятой Богородицы Ростова-на-Дону и оставил о себе добрую память [4]. По жене Николай Иванович породнился с известной дворянской семьёй: на сестре-погодке Александры Глафире Григорьевне был женат богатый донской помещик Маргарит Фёдорович Сарандинаки [5].

Анна Ивановна Кузмина в замужестве носила фамилию Перепеловской [3, л. 33].

Гликерия Семёновна Кузмина рано овдовела; заботу о племянниках взял на себя Николай Иванович. «В семействе его, которое состоит с ним в одном капитале, находится жена его Александра Григорьева дочь, законные дети, как о сем удостоверяют Херсонская, Воронежская и Екатеринославская духовные консистории, сыновья Николай, Григорий, Яков, Андрей, дочери Клавдия, Мария, Евгения и Юлия Николаевы, жена покойного брата Ивана Иванова сына Гликерия Семёнова дочь и дети их сыновья Аполлон, Матвей, Николай и Косма Ивановы, коих законное происхождение тоже удостоверено духовными консисториями Екатеринославскою и Воронежскою, и неженатый брат его Николая Георгий Иванов сын и мать их Васса» [3, л. 9–9 об.].

Из второй гильдии в первую

Согласно манифесту о купечестве, принятом в 1807 году, для записи во вторую гильдию требовалось объявить капитал размером не менее 20 тысяч рублей ассигнациями (6 тысяч серебром). Принадлежность ко второй гильдии давала значительные преимущества. Подушный налог заменялся уплатой гильдейских процентов от объявленного капитала. Ежегодное налогообложение по реформе 1824 года составляло для купцов первой и второй гильдий 2 200 и 800 рублей серебром соответственно. Купцы получали право на ведение внутреннего оптового и розничного торга, на владение речными судами, фабриками и заводами; освобождались от рекрутской повинности и телесных наказаний. Главам семейств дозволялось записывать в гильдию членов семей: детей и внуков, а также родных братьев в случае, если с объявленного наследственного капитала был уплачен в законном порядке налог за перевод наследства.

Отцовское наследство Кузмины делить не стали, и в 1838 году на правах старшего брата Николай Иванович объявил капитал и записался в купцы второй гильдии по городу Землянску Воронежской губернии [3, л. 1].

Зная выгоду в заграничном торге, предприимчивый Николай Кузмин в 1840 году перебрался в Крым. В Керчи, объявив капитал в 50 тысяч рублей ассигнациями (15 тысяч рублей в серебряном исчислении), он с братьями, сыновьями и племянниками перешёл в купцы первой гильдии по городу Керчь-Еникале Таврической губернии [3, л. 31].

Жительствовать Кузмины решили не в портовой Керчи, а в большом, оживлённом Симферополе. В Крыму, помимо торговых дел, Николай Кузмин взялся за управление пивоваренным заводом Таврического чарочного откупа. Небольшой завод располагался в Симферополе в старинном каменном строении близ Петровских скал и принадлежал княгине Зиновии Шаховской [6]. Пиво под названием «Двухгорное» готовили по классической технологии из ячменя и хмеля, воду для производства брали из городского фонтана. Варили хмельной напиток вольнонаёмные – один мастер и трое рабочих. Завод выпускал 5000–6000 литров в год: торговали не только в Симферополе, но и по всей губернии. В дальнейшем Кузмин планировал заняться выгодным водочным промыслом, для чего выкупил у городских властей рядом с заводом 440 квадратных сажень земли. Марка «Двухгорное пиво» существует и в наши дни.

Привилегированное сословие

Следующей ступенью, на которую задумал подняться Николай Кузмин в иерархии российских сословий, являлось почётное гражданство. Этот статус распространялся не только на просителя, но и на его детей. Ходатайствовать об этом купцы могли после десяти лет пребывания в 1-й гильдии или двадцати лет во 2-й. Другим условием перехода в более высокое сословие была «непорочность» пребывания в гильдии. Условие для купцов трудновыполнимое: коммерческие сделки предполагали постоянные риски, приводящие зачастую к судебным разбирательствам. Надо отдать должное Кузминым, за всё время сначала во 2-й, а затем в 1-й гильдии они ни разу не попали под несостоятельность, и никто из членов семьи не был опорочен судебным приговором.

Звание почётного гражданина приближало купцов к дворянам: они получали доступ к хорошему образованию за свой счёт, права участвовать в выборах по недвижимой городской собственности и избираться на общественные должности. Почётные граждане являлись самым немногочисленным сословием в империи: в 1858 году их число составляло всего 21,4 тысячи человек.

После десяти лет нахождения в 1-й гильдии купец Николай Иванов сын Кузмин направил Государю императору Николаю Павловичу прошение о возведении его с семейством в почётное гражданство. Письмо Кузмин сопроводил свидетельством из Керчь-Еникальской городской думы и квитанцией об уплате пошлины в размере 30 рублей серебром. Бумага получила ход и поступила на рассмотрение в Департамент герольдии.

10 апреля 1852 года последовал государев манифест: Н. И. Кузмин с роднёй перешёл в высшее для горожанина сословие [3, л. 61].

Прогрессивный по взглядам купец и любящий отец мечтал о хорошем образовании для своих детей. Потому первым делом новоиспечённый почётный гражданин Николай Кузмин определил двух младших дочерей-близнецов – Евгению и Юлию в Одесский институт благородных девиц на своекоштное (за свой счёт) обучение [7]. Девочки поступили в один класс, учились старательно и закончили учебное заведение в 1857 году с наградами – Евгения получила серебряную медаль, а Юлия книгу.

Благотворительность

Заработанные средства Кузмин тратил не только на расширение семейного дела, но и на пользу общества, за что заслужил в Симферополе звание благотворителя. Приоритетной для Николая Ивановича всегда была помощь детям.

Среди добрых дел, зачинателем которых он являлся, – открытие в Симферополе приюта для сирот [8]. 31 декабря 1848 года Кузмин вместе с доктором М. И. Кашкадамовым и почтмейстером С. Ф. Цомакионом обратился к Таврическому губернатору В. И. Пестелю, брату декабриста, с предложением учредить детский приют под названием Спасского. Разрешение на открытие благотворительного заведения дала императрица Александра Фёдоровна. Директором был утверждён Кашкадамов, происходивший из воспитанников детского дома. Начался сбор единовременных и ежегодных пожертвований для организации работы учреждения. Приют просуществовал до 1918 года.

Благотворительностью Кузмин продолжил заниматься позже в Ростове-на-Дону. В декабре 1873 года он вошёл в совет Александровского благотворительного общества [9], в 1880 году состоял почётным членом попечительского совета детского приюта в Новоказанском переулке [10]. Он был среди тех, кто предложил заменить формальные визиты «приличия» в приюты в дни праздника Рождества и Нового года на конкретные пожертвования [11] и сам поддерживал детские заведения деньгами. В 1876 году Кузмин стал инициатором открытия городской кассы для сбора пожертвований в пользу семейств турецких славян, пострадавших от войны [10]. В 1878 году он вошёл в попечительский совет находившегося под покровительством императрицы Общества помощи нуждающимся семьям воинов [10].

На Дону

В средине 1860-х годов Николай Кузмин открыл торговую контору в Ростове. Дом Кузмина располагался на Московской улице, магазины (склады) – на углу Береговой улицы и Николаевского переулка [10]. Принадлежащие ему амбары были приспособлены под хранение зерна и мелочных товаров. Широко развернуться на Дону ему, однако, не удалось. Во второй половине 60-х годов Кузмин по объёмам судоперевозок входил в первую двадцатку, но в разы уступал грекам-купцам Скараманга, Мари Вальяно и Маврогардато. Согласно сведениям Гирлового комитета о количестве отбуксированных в коленах и гирлах Дона торговых судов, в 1868 году он отправлял (принимал) от трёх до восьми судов в месяц [12, 13, 14, 15]. В 1870-х годах объём торговли Кузмина сократился до одного судна в месяц. Вместе с Николаем Ивановичем в Ростов переехала семья его покойного брата. Здесь богатая вдова Гликерия Семёновна нашла своё счастье с коллежским асессором Синеоковым.

В Ростове энергичный Кузмин занялся общественной деятельностью и очень скоро стал заметной фигурой в жизни купеческого общества. В 1866 году он избирается первым товарищем (заместителем) директора Городского общественного банка [10].

Банк, открывшийся в 1863 году, с основным капиталом в 200 000 рублей серебром освободил горожан – купцов и предпринимателей – от ростовщической зависимости и способствовал развитию правильных кредитных отношений [16].

В 1868 году Кузмин становится старшиной Биржевого комитета банка [10]. В том же году Николай Иванович участвует на правах депутата в работе квартирной комиссии. Учреждённые императорским указом в 1808 году квартирные комиссии ведали распределением воинских частей в городах на постой и, так называемым, квартирным сбором. Ростовская комиссия состояла из полицмейстера и депутатов от дворянства, купечества, мещанства, еврейских и греческих общин. Будучи человеком честным и щепетильным, Кузмин в 1871 году официально в печати отмежевался от участия «в раскладке» (сборе) квартирного налога [10], дав тем самым понять, что считает действия других членов комиссии сомнительными. 

В 1875 году Кузмин избирается гласным городской думы по третьему разряду [17]. Разряд являлся имущественным признаком избирателей; к третьему разряду относились мелкие плательщики городских сборов. В начале 1878 года Кузмин заменяет во время отсутствия А. К. Кривошеина на посту головы, а 16 июня 1878 года, после его преждевременной отставки, баллотируется на пост городского головы и тайным голосованием (22 шара против 10) избирается на один год [18]. Выдержав успешно «испытательный срок», Н. И. Кузмин, теперь уже гласный думы по I разряду, в декабре 1879 года вновь выдвигается коллегами на новый  четырёхлетний срок.

Как обычно, процедура голосования проходила в два этапа. На первом этапе гласные открытым голосованием предлагали кандидатов на пост главы думы. Кузмин в свою поддержку получил 44 записки, Ф. Н. Солодов – 24. Второй этап – непосредственно выборы – проходил тайно. Голосование не обошлось без конфуза. При подсчёте избирательных шаров в ящике оказалось на три больше, чем присутствующих на заседании гласных. Видимо, они попали туда по недосмотру. Переголосование принесло Кузмину победу: Николай Иванович получил 51 голос против 17. Солодов от участия в выборах отказался [19].

Ростов в начале 1880-х годов

Ростов во второй половине XIX века представлял собой большой и сложный организм. Из скромного уездного города он превратился в торгово-экономический центр и разделил вместе с Харьковом первое место по значимости в Юго-Восточной части России. Количество проживавшего в нём населения (порядка 100 000 человек в Ростове и 20 000 в Нахичевани в 1884 году) [20, л. 62 об.] превысило по численности Таганрог и сравнялось с Киевом, Саратовым и Казанью. Соединение в единый узел трёх железных дорог – Харьковской, Воронежской и Кавказской – позволило вести активную внутреннюю торговлю и служить рынком для Области войска Донского и всего Северного Кавказа. Удобная водная артерия способствовала заморскому торгу.

В 1880 году Ростов отправил за границу «кроме весьма большого количества шерсти, сала, масла и пр., до 3 миллионов четвертей зернового хлеба. По годовому обороту внутренней ростовской торговли продано лесу на 5 миллионов рублей, сахару на 3 миллиона рублей, спирта до 100 миллионов градусов, кожевенных товаров на 2 миллиона рублей, железа на 4 миллиона рублей, бакалеи на 5 миллионов рублей, мануфактур и галантереи на 5 миллионов рублей, рыбы на 2 миллиона рублей, антрацита 25 миллионов пудов» [20, л. 12 об –13]. Оборот ярмарки составил 6 миллионов рублей.

В 1882 году из Ростова было вывезено за границу товаров на сумму более 41 миллиона рублей (для сравнения: из Таганрога – только на 12 миллионов рублей). В Ростове находились одна из шести контор Государственного банка, таможня 4-го разряда, почтовая контора, организованная по типу одесской, телеграфный округ.

Ростовская полиция превышала по составу штаты большинства губернских центров. В городе располагалось до 100 заводов и фабрик, в сезон в Ростов стекался в большом количестве из малоземельных областей простой люд, ищущий найма. Многие из сезонных рабочих, не имея средств на обратную дорогу, оставались в городе без постоянных занятий. Городские власти не без повода волновались, что такое скопление народу «далеко не отличающегося нравственностью, может представлять немало опасного не только в отношении сохранения порядка в городе, но и в отношении лёгкости распространения вредных начал между ними» [20, л. 13 об]. 15 апреля 1879 года в городе произошли вооружённые столкновения рабочих с полицией [21]. Случившиеся волнения и убийство императора Александра II взволновали городские власти, и они решили для поддержания порядка расквартировать в Ростове части Керчь-Еникальского полка.

В многонациональном по составу Ростове возникали этнические конфликты. В мае 1883 года по городу прокатилась волна еврейских погромов [22]. Зачинщики были арестованы и отданы под суд. Успешно подавившие погромы нижние полицейские чины вознаграждены премией по 1 рублю, а полицмейстер Ф. А. Нордберг получил благодарность [23, c. 86–87]. Однако чаще решение оперативных вопросов тормозилось отдалённостью в 500 вёрст от губернского центра.

Ростовским органам общественного управления требовалось больше полномочий и независимости. Городская казна теряла значительные средства из-за перечислений земских налогов в бюджет Екатеринослава.

Статус уездного города явно не соответствовал положению Ростова. В столичных кабинетах давно шли разговоры об изменении административного управления на востоке Новороссийского края. В 1875 году высокий чиновник из Министерства внутренних дел П. П. Косаговский посетил Ростов и Таганрог, провёл совещание и составил для правительства мнение сохранить существующее статус-кво. Министр финансов С. А. Грейг, в тоже время, предложил создать Приазовское градоначальство с центром в Таганроге. 13 января 1883 года Одесский генерал-губернатор П. Е. Коцебу высказался за выделение Ростова «для поднятия его значения в сфере общественной жизни на Азовском побережье на степень губернского города с образованием Ростовской губернии или на степень Ростовского градоначальства» [20, л. 49], включающего Нахичевань, Азов и Таганрог.

У каждого проекта были свои сторонники и противники. Ростовская дума, поддержанная уездным предводителем дворянства Г. М. Сарандинаки, ратовала за Ростовское градоначальство, Таганрог не хотел мириться с потерей привилегий, Екатеринославское губернское начальство не было готово терять богатый источник доходов.

Инициированный в 1881 году при Кузмине процесс изменения статуса Ростова завершился при Байкове. В столице приняли «Соломоново» решение, и в 1887 году был подписан императорский указ о присоединении Ростовского уезда и Таганрогского градоначальства к Области войска Донского.

Направления деятельности Ростовской городской думы

Потомственный почётный гражданин Николай Иванович Кузмин возглавлял Ростовскую городскую думу с 1878 по 1883 год. На этой должности он сполна использовал свой опыт торгово-предпринимательской деятельности. Имея только среднее образование, он по многим вопросам опирался на опытных коллег – А. К. Кривошеина и А. М. Баташёва.

Статский советник Кривошеин, служивший многие годы на выборных общественных должностях и государственном поприще, часто выступал в Думе с полезными инициативами. Мировой судья, в течение 10 лет председательствующий на съездах мировых судей, коллежский советник Баташёв «за полезную и благотворную деятельность на пользу общества» в качестве гласного заслужил звание почётного гражданина [24, c. 99–100].

Дума при Кузмине, как при его предшественниках, работала по трём основным направлениям: городское благоустройство, народное образование и здравоохранение.

Исходя из этих целей формировался бюджет. За личное участие при составлении сметы Кузмин удостоился от думы благодарности. В 1879 году планировалось собрать доходы на сумму 340 238 рублей, а потратить на нужды города 339 376 рублей. В следующем году соответственно – 405 226 рублей и 405 185 рублей [25, c. 76]. Однако на деле сохранить бюджет бездефицитным никак не удавалось. Постоянно возникающие форс-мажорные ситуации требовали немедленного решения. В таких случаях дума обращалась в Городской общественный банк за кредитами, накапливая год от года задолженности.

Купцы и предприниматели расставаться с деньгами не спешили. Основную сумму недоимок составляли налоги с недвижимого имущества и поступления от «специальных источников» таких, как Гирловый комитет. Помимо доходов от сдачи в аренду в результате торгов мест на городских площадях и базарах под лавки, городской земли, песчаных карьеров, каменоломен, складов, территории городского сада и расположенных в нём большой и малой ротонд, летнего театра, базарных мер и весов, от платы за пользования пристанями, акцизов с трактиров и постоялых дворов, налогов с промышленности дума изыскивала новые источники финансирования: перевод квартирной повинности из третьего класса во второй, введение налога на лошадей, отдача в аренду различных оборотных статей.

Значительным достижением думы при Кузмине был перевод ростовской таможни из четвёртого класса в первоклассную. Чтобы добиться этого, понадобилось сломить сопротивление Министерства финансов и Департамента таможенных сборов. 5 февраля 1880 года Государственный совет утвердил Ростовскую таможню в 1-м классе [25, c. 22]. Теперь через таможню могли проходить все товары, за исключением запрещённых.

Благоустройство города

Гласные в 1880 году постановили продолжить начатое с 1873 года мощение улиц и переулков. Первоочередной задачей было признано мощение набережной и спусков к порту, а также возведение дополнительных портовых сооружений и заграждений. Проект по сооружению мостовых с планами и чертежами был поручен одесскому инженеру Воробьёву, имевшему опыт подобной работы в Таганроге [23, c. 18]. Помимо проезжей части ростовские власти озаботились мощением тротуаров. Дело это было недешёвое. Только на замощение дамбы, идущей параллельно Темернику и соединяющей набережную с железнодорожной станцией, требовалось 4 500 рублей [25, c. 188].

По примеру других портовых городов для покрытия расходов на камень и укладочные работы дума обратилась с ходатайством к правительству об установлении полукопеечного сбора с пуда отпускаемых за границу товаров [25, c. 112–113]. В Петербург отправились Кузмин и Баташёв.

В 1880 году после обращения в правительство ростовская дума получила разрешение Министерства путей сообщения на реконструкцию железного моста Ростово-Владикавказской железной дороги. Узкие пролёты являлись препятствием для прохождения судов. Кузмин лично согласовывал начало работ по испытаниям и проектированию нового широкого 200-саженного пролёта в пойме Дона [25, c. 115–116].

Зимой 1879–80 годов напор льда разрушил деревянный мост на реке Темерник, ведущий к станции железной дороги. Дума срочно выделила средства на постройку нового балочного железного моста [25, c. 117]. Мост был построен и открыт для проезда в 1882 году [10].

Для правильного и беспрепятственного сообщения дума постановила провести конно-железную дорогу от Соборной площади в Нахичевани до станции Ростово-Владикавказской железной дороги взамен грунтового тракта [24, c. 48–49].

При Кузмине в Ростове заработало газовое освещение. Контракт на устройство газопровода был оформлен с итальянским инженером Б. Мошетти ещёв 1872 году. В 1879-м газ был подведён к городскому парку, и арендатором вменялась в обязанности установка газовых фонарей. На работы первоначально выделялось 4 660 рублей [24, c. 78]. Правда, качество освещения в 1880 году вызывало нарекания [25, c. 167].В 1880 году дума озаботилась перспективой строительства нового водопровода от Дона на нужды фабрик и заводов, поскольку Богатый источник справлялся лишь с потребностями домохозяйств.

Для удобства продавцов и покупателей были приобретены и установлены на базарах несколько десятичных весов, позволяющих взвешивать воз с грузом без перекладки товара.

В начале 1879 года гласные Кривошеин и Баташёв были направлены в Петербург «для собрания сведений о ходе дел»: о переводе окружного суда из Таганрога в Ростов, об открытии городской библиотеки и аптеки, о создании на юге России Технологического института [24, c. 41]. К сожалению, насущные для города вопросы решались в столице, и для их воплощения в жизнь требовалось много времени и настойчивости. Окружной суд перенести не удалось. Первое высшее учебное заведение юга России – Алексеевский донской политехнический институт – открылся только в 1907 году в Новочеркасске. А вот публичная библиотека начала принимать читателей довольно скоро. При Байкове она пополнилась замечательной библиотекой Алфераки из их имения Дмитриада [26].

Борясь за благопристойный облик города, дума приняла предложение головы запретить открывать водочные и питейные заведения по Большой Садовой, от Темерника до Покровской площади, по Соборному переулку, вдоль набережных и спусков к Дону, ближе 30 сажень от учебных заведений [24, c. 136–137].

25-летие царствования императора Александра II дума предложила увековечить открытием нового Александровского парка в продолжение Большого проспекта. Предполагаемая протяжённость парка составляла одну версту, а ширина насаждений 40 сажень, по середине должна была проходить проездная аллея. Затраты в размере 26 000 рублей рассчитывали покрыть от продажи участков под дачи на рядом расположенных улицах. В саду планировалось установить памятный обелиск. Комиссию по устройству парка возглавил Кузмин [25, c. 126–127].

Александровский парк находился на территории Ростовского института сельскохозяйственного машиностроения (РИСХМа, ныне Донской государственный технический университет) и Студенческого парка [27]. В старом Ростове там проводились массовые праздники древонасаждений.

В 1883 году купец 1-й гильдии В. И. Асмолов ходатайствовал перед думой о постройке на его собственной земле по Таганрогскому проспекту концертного зала [23, c. 46]. Получив поддержку думы, он приступил к строительству. Асмоловский театр служил городу с 1883 по 1920 год.

Образование

Забота о просвещении была одним из приоритетных направлений деятельности думы, возглавляемой Кузминым. В конце 1870-х годов в Ростове работало девять начальных училищ для мальчиков и девочек, одна классическая прогимназия, реальное училище и женская гимназия. Училища и прогимназия полностью существовали на средства из городского бюджета. Ежегодные отчисления городской казны на прогимназию, начиная с 1877 года, составляли 11 163 рубля [28, с. 1]. Дума регулярно голосовала за дополнительные поощрения учителям, учительницам и их помощникам в начальных училищах.

Петровское реальное училище и женская гимназия получали от города дотации. За обучение в них вносилась плата; самые бедные ученики могли рассчитывать на стипендию. Учащихся из малообеспеченных семей поддерживало Общество вспомоществования недостаточным ученикам. Средства поступали как от частных пожертвователей (В. И. Асмолов, А. М. Баташёв, И. С. Панченко, Л. К. Маврогордато, П. Р. Максимов, Ф. Н. Солодов и другие), так и от продажи билетов на благотворительные спектакли [28, с. 1]. Число учащихся прогимназии ежегодно росло: в 1876-м, в год открытия, в ней обучалось 80, в 1881-м уже 179 человек [28, c. 2]. Для того, чтобы детям из бедных семей дать возможность получать не только начальное, но и среднее образование, гласный Г. Е. Коган предложил преобразовать за счёт казны прогимназию в гимназию с шестилетним обучением [24, c. 113]. Обращение гласного Кривошеина по этому вопросу к министру народного просвещения Д. А. Толстому и сменившему его на посту А. А. Сабурову результатов не дали. Тогда дума уполномочила Кузмина ходатайствовать в столице. Занятия в 5-м классе гимназии начались в 1881 году, когда бремя финансовых забот взял на себя купец-благотворитель Г. И. Шушпанов.

Дума также дала наказ Н. И. Кузмину просить министерство о разрешении выпускникам Петровского реального училища, в виду недостаточности вакантных мест в высших технических учебных заведениях, поступать без экзаменов в университеты на естественно-научные и физико-математические факультеты [25, c. 151].

На заседании 1 ноября 1879 года Кузмин сообщил об учреждении за счет города именной стипендии для оплаты обучения в Императорском московском технологическом университете одного из беднейших студентов. Специально для этого в Городском общественном банке под проценты был размещён «вечный» вклад в размере 5 100 рублей [24, c. 122].

В следующем году губернатор и министерство поддержали предложение думы открыть за счёт города два новых начальных училища – мужское и женское – и назвать их Александровскими в честь 25-летия царствования императора. Попечителем избрали Г. И. Шушпанова, попечительницей – его жену С. В. Шушпанову [25, c. 145].

Кузмин проявил дипломатические способности: в благодарность за преобразование ростовской таможни в первоклассную он предложил учредить на собранные и размещённые в банке 5 000 рублей стипендии двум нуждающимся ученикам реального училища и женской гимназии и назвать эти стипендии в честь министра финансов и его жены [24, c. 129–130].

В 1877 году на выделенные городом 200 000 рублей на Большой Садовой рядом с городским садом было построено, взамен наёмного, здание реального училища.

При Кузмине город профинансировал его капитальный ремонт: установку окон с фрамугами и двойным остеклением, обивку потолков войлоком для лучшейшумоизоляции, замену дощатых полов на паркет, установку пожарных кранов, устройство в подвале ватерклозета и многое другое. При училище была открыта обсерватория, оборудован гимнастический зал [25, c. 60–61].

Стараниями городского самоуправления в Ростове было открыто техническое железнодорожное училище.

Здравоохранение

Доставшееся Кузмину от прежнего городского руководства больничное хозяйство находилось, без преувеличения, в ужасающем состоянии. С закрытием в Ростове после окончания русско-турецкой войны 1877–78 годов госпиталя Красного Креста три его барака были отданы под городскую больницу. Там же находилась квартира врача.

В трёх огромных палатах без соблюдения требований гигиены размещались больные, независимо от вида заболеваний. Количество больных с ростом городского населения постоянно увеличивалось: в 1873 году в больнице было 80 кроватей, за год прошли лечение 919 человек; в 1880-м в среднем в день на лечении находилось 142 человека, с января до конца сентября в больнице пролечились 1 547 человек.

Несмотря на то, что ремонт бараков шёл непрерывно, и на него было потрачено 2 000 рублей, наскоро построенные помещения за два года стали аварийными. «Крыши текут настолько, что во время дождя больные вынуждены укрываться кучами в немногих свободных от течи местах; доски потолка, рассохшись, дали очень большие щели, сквозь которые просыпается земля прямо на больных, и были случаи, что доски обрывались, просыпая при этом такую массу земли, что это становилось положительно опасным; стены настолько продувают, что в расстоянии от них целого аршина рукой ощущается движение воздуха, из-под полов также сильно дует» [25, c. 153]. Зимой, несмотря на круглосуточную топку, температура внутри бараков не поднималась выше 7 градусов, а у стен доходила до нуля. Дальнейший ремонт бараков представлялся затеей непродуктивной. Ориентировочная сумма, требуемая на строительство новой больницы, составляла 85 000 рублей, для её сбора планировалось ввести специальный налог и выпустить облигации под заём с погашением за 20 лет. Средства на лечение (около 30 000 рублей в год) планировалось получить со специального 50-копеечного сбора от всех работ, проходящих в Ростове, и с его рабочего населения, подобно другим крупным городам. (В больнице в основном находились на лечении приезжие.Число ростовчан в 1879 году составляло только 12%.) На время строительства предлагалось переместить больницу в два дома и флигель, освобождённые после вывода из города трёх батальонов Керчь-Еникальского полка. Выслушав доклад, дума одобрила план управы по выходу из больничного кризиса.

В 1879 году в городе, помимо уже существующего попечительского совета Петропавловской богадельни, был образован попечительский совет городской больницы. Началась постройка нового детского приюта.

Каждый год беднейшие граждане освобождались от оплаты задолженностей за лечение в городской больнице [25, c. 67–68].

Санитарная обстановка и борьба с эпидемией

В конце 1878 года на Волге в Енотаевском уезде Астраханской губернии вспыхнула эпидемия чумы. Болезнь, считавшаяся к этому моменту в России побеждённой, грозила соседним регионам. На заседании думы 31 января 1879 года «городским головою Н. И. Кузминым заявлено было о необходимости, в виду появившейся в Астраханской губернии заразительной эпидемии, безотлагательного принятия против таковой предупредительных мер в городе Ростове» [24, c. 25]. Было решено: разделить город на три санитарные участка; санитарному комитету поручить проводить очистку и дезинфекцию за счёт города дворов; очистку и дезинфекцию базарных площадей, набережной Дона и поддержание в этих местах чистоты; особое внимание уделить рыбным лавкам на Старом базаре и Косынке (место на берегу Дона в начале переулков Никольского, ныне Халтуринский, и Смирновского, где торговали рыбой), вменив хозяевам в обязанность дезинфицировать их; очистить Таганрогский проспект от свалки базарных отходов и перенести привозной базар на Сенную площадь; поручить полицмейстеру провести тщательный осмотр постоялых и ночлежных дворов, домов терпимости, бань, фабрик и заводов с целью выявления заболевших; предотвращать скопление народа в подобных заведениях и открыть новый ночлежный приют на 150 мест; очистить и продезинфицировать балку, прорезывающую город параллельно Большой Садовой; обязать домовладельцев дезинфицировать дворы, помойные ямы, ретирадные места (то тесть туалеты); обезвредить городскую свалку, располагающуюся в балке, впадающей в Темерник; держать под контролем работу ассенизаторских команд и снабдить их новой «посудой» — бочками из-под керосина с полной утилизацией старой, разбрасывать навоз и ретирадные отходы в специально отведенном месте, а сверху поливать для дезинфекции хлорной известью или остатками нефти и поджигать.

Сложившаяся ситуация прибавила работы врачам. Дума постановила открыть ещё один больничный барак и выделить отдельное помещение для больных с «сомнительным диагнозом», увеличить число фельдшеров в бедных районах «для безвозмездногоподавания помощи» и обеспечивать несостоятельных больных бесплатными лекарствами [24, c. 26–37].

Меры пожарной безопасности

Частые пожары были вечной бедой российских городов. Ростов не был исключением: в сухую и ветреную погоду огонь выжигал целые кварталы близко стоящих деревянных домов. Думой в 1879 году был поддержан широкий комплекс противопожарных мер, предложенный екатеринославским губернатором.

Продолжая заниматься вопросами пожарной безопасности, через четыре года дума обязала установить во всех городских зданиях, предназначенных «для стечения более или менее значительного количества людей (в церквях, синагогах, на фабриках и заводах) <…> дверей с отворотом не внутрь здания, а наружу» [23, c. 75] и приняла решение обустроить отдельную пожарную команду в предместье Богатый источник и в Затемерницком поселении. Эти поселения, с имеющейся в городе единственной пожарнойкаланчой на Таганрогском проспекте, не просматривались, и доставка воды на конных подводах к ним была затруднена [23, c. 89–90].Случившийся 5 июля пожар на Богатом источнике ускорил строительство здания под пожарную команду.

В целях предотвращения возгораний общественных зданий (театров, временных цирков) дума настояла на техническом освидетельствовании подобных заведений управой и утверждением его результатов гласными [23, c. 4].Своего решения дума придерживалась строго, отказав в 1883 году по причине пожароопасности в постройке временных цирков прусскому подданному Альберту Соломонскому и купчихе Т. И. Гулевской [23, c. 118].

Из-за плохого пожарного состояния дума в 1883 году потребовала закрыть зимний деревянный театр Гайрабетовых, не дожидаясь конца сезона. Сочувствуя артистам и служащим театра, оказавшимся без работы, дума постановила выплатить им пособие в размере 3000 рублей и предоставить помещение под спектакли в зале думы в доме П. Р. Максимова в свободные от заседаний дни [23, c. 7–12]. В 1886 году у наследников Гайрабетовых деревянный театр приобрёл под снос с целью высвобождения находящейся под ним городской земли купец В. И. Асмолов [29, c. 287].

Неурожай 1880 года

Летом 1880 года в центральных губерниях и Поволжье случилась засуха, выгорели посевы зерновых. Трагические события голодного года остались запечатлёнными на полотнах художника-передвижника Г. Г. Мясоедова «Засуха» и «Молебен во время засухи». Недостаток хлебных запасов перерос в экономический кризис: цены на продукты питания стали расти повсеместно. Несмотря на то, что на юге ситуация с урожаем была более благоприятная, ростовская дума приняла комплекс мер для предупреждения дефицита «жизненных товаров» и поддержки беднейшей части населения.

Специальная комиссия, проинспектировав базары, лавки и склады, доложила, что запасы в городе основных продуктов питания и антрацит имеются в достаточном количестве и продаются по обычным ценам. Люди без определённого места жительства, живущие на подаяния, были взяты на учёт. Тех, кто не принадлежал «к городскому обществу» и не имел постоянных занятий, решено было высылать на родину. Число мест в ночлежном доме увеличили со 100 до 300, приспособив для этого за счёт казны помещение, в котором «нуждающиеся могли бы размещаться без стеснения»; ежедневно обеспечивали «даровой пищей» не менее 50 человек; открыли дешёвые столовые при ночлежках, в которых обед для постояльцев и просто бедных людей за 5 копеек обязательно включал горячее блюдо и фунт хлеба; были выпущены и распространены среди населения Ростова «копеечные марки» для раздачи неимущим вместо милостыни. Эти марки принимались столовыми по номинальной стоимости в уплату за еду. В будущем, при неблагоприятном развитии событий, дума планировала для сдерживания цен взять банковский кредит [25, c. 170–173].

История с архивными делами

Авторитетный знаток истории Ростова В. С. Сидоров писал: «Н. И. Кузмин сделал для города немало полезного. К сожалению, с его памятью связано прискорбное деяние – продажа на обёртки ростовского городского архива, из-за чего сведения по истории Ростова, в особенности ранней, так отрывочны и скудны. И хотя, как это бывает, Кузмин скорее всего только подписал распоряжение, состряпанное его чиновниками, историки знать о нём ничего не хотят, кроме этой злополучной истории» [30].

Чтобы снять пятно с репутации Н. И. Кузмина, стоит вспомнить начало развития архивного дела в России [31].

Архивы стали возникать в России в конце XVIII века при учреждениях и ведомствах. Склонность чиновников к бюрократии довольно быстро привела к тому, что выделенные для хранения отработанных дел помещения оказались заваленными бумажной лавиной. С конца 1820-х годов специальным комиссиям было поручено разбирать накопленные бумаги и составлять перечень ненужных, которые с разрешения Комитета министров или Сената подлежали сожжению (секретные) или продаже с торгов.

Так, в 1843 году документы Государственной межевой канцелярии за 1765–1834 года весом 110 пудов были проданы как макулатура за 55 рублей серебром.

В 1845 году император Николай I утвердил постановление Государственного Совета, по которому все учреждения обязаны были разбирать дела десятилетней давности. Немедленному уничтожению после окончания производства подлежали адресные книги, книги разносные, дела о швейцарах, курьерах и т. д.

С 1860-х годов ведомства получили право самостоятельно разрабатывать правила «О порядке разбора и уничтожения решённых дел». В 1860–1870 годах в ходе реформы государственного управления архивы вновь переполнились делами упразднённых и преобразованных учреждений. Их размещали в дешёвых хранилищах (на чердаках, в подвалах, сараях) либо уничтожали как ненужные. Массовая гибель документов побудила власти принять меры к сохранению архивного наследия. Положение о губернских исторических архивах и учёных архивных комиссиях было утверждено Комитетом министров 14 апреля 1884 года.

За полгода до этого важного решения, 7 ноября 1883 года, на заседании думы под председательством Кузмина в присутствии 39 гласных городская управа сделала доклад о результатах торгов на продажу старых дел из архива упразднённой Думы «за период времени с 1805 по 1840 год, весом приблизительно до 50 пудов» [23, c. 127]. (Реформа городского самоуправления произошла в 1846 году. В отличие от прежней, шестигласной думы, в новой представительствовали пять сословий). Не названный в докладе покупатель платил по 2 руб. 40 коп.за пуд. Присутствовавшие гласные результаты торга утвердили. Событие для того времени носило рядовой характер. Архивные документы земства, судов, дворянского собрания, межевой комиссии и др. остались сохранными.

Судебное разбирательство

9 марта 1882 года на заседании думы Кузмин выступил с сообщением о том, что «при ревизии наличности городской кассы и хранящегося в казначействе сундука с ценными бумагами и другими денежными документами обнаружена растрата кассиром управы Дроботовым из сундука процентных бумаг на сумму 6 408 руб. и наличных денег из кассы на сумму 4443 р. 42 к., т. е. всего 10 851 р. 42 к.» [23, c. 20–21].

По факту пропажи был составлен и передан судебному следователю протокол, кассу передали под ответственность члену управы, заведующему бухгалтерией. Через месяц дума заслушала отчёт комиссии под председательством гласного А. Н. Шортана. Сообщение о растрате кассиром Дроботовым подтвердилось. В кассе на момент проверки 6 апреля 1883 года вместо положенных по записям в кассовой книге 4796 руб. 10 коп.находилось всего 352 руб. 68 коп. Не хватало также 7 облигаций восточного займа по номинальной стоимости 1000 руб. [23, c. 72–73].

Комиссия рекомендовала вместо сундуков и казначейства хранить городские деньги в конторе Государственного банка. Кузмин в ответ пояснил, что в настоящее время основные средства уже находятся на срочных и бессрочных вкладах в Государственном банке и Городском общественном банке.

Дело о хищении кассира Дроботова было передано в Таганрогский окружной суд. Однако коллегия присяжных, признав кражу, не нашла достаточно доказательств для обвинения в ней Дроботова.

Отношения с А. М. Байковым

Оба городских головы служили на благо Ростова, но пути их на ниве служения городу не пересекались. На заседании думы в марте 1879 года Кузмин выступил в защиту А. М. Байкова и предложил собравшимся не возобновлять предписанное Министерством внутренних дел рассмотрение дела о «Беспорядках, случившихся по Городскому Общественному Управлению в 1869 году» и не привлекать к ответу уже пострадавшего по этому делу Байкова с сослуживцами. Мотивировал он тем, что новый пересмотр лишь нарушит общественное спокойствие и плохо повлияет на благотворный ход городских дел. Дума со своим головой согласилась [24, c. 93–94].

Вернувшийся после десятилетнего отсутствия с Кавказа А. М. Байков сменил Кузмина на посту городского головы. По некоторым направлениям развития городского хозяйства Н. И. Кузмин заложил основание, на котором Байков успешно осуществил дальнейшее благоустройство Ростова.

Байков после возобновления деятельности на заседании в думе 30 января 1885 года сделал сообщение относительно обнаруженной 8 марта 1883 года недостачи сумм и процентных бумаг в кассе городской управы. Поскольку в суде виновность кассира Дроботова не была подтверждена присяжными, дума постановила предъявить иск о пополнении растраченной суммы в количестве 11 381 рубля с процентами бывшему городскому голове Кузмину и членам Ростовской управы как ответственным за «целость» городских сумм [32].

Уход из жизни

Последний год Николай Иванович болел. Скончался гласный думы Н. И. Кузмин 5 февраля 1886 года [33].

Известие о его кончине «в тёплых выражениях и отдавая справедливость нравственным качествам покойного» сообщил А. М. Байков [29, с. 59]. К гробу покойного от городского общественного самоуправления был возложен венок. На похоронах присутствовала депутация от думы и управы с городским знаменем и ремесленный голова со старшинами при цеховых значках [33]. На одном из следующих заседаний гласный Г. И. Ткачёв, помянув добрым словом покойного Кузмина и отметив, что Николай Иванович долгие годы служил на благо городу, предложил из-за оставшихся у семьи Кузмина долгов, освободить его наследников от взыскания по делу о растрате, совершенной кассиром Дроботовым [29, с. 84–85].

Потомки и их судьба

О том, как сложилась судьба сыновей Николая Кузмина, известно немного. Наследником торгового дела отца сделался старший Николай. Склады Н. Н. Кузмина по-прежнему располагались на Береговой улице, 8. Яков пошёл в чиновники и в 1876 году служил коллежским секретарём. Андрей вёл холостяцкий образ жизни в Москве, в собственном доме в Сущевском тупике. Григорий с семьёй жил в Симферополе.

Сын Григория Лев (рождён 12.02.1883) после окончания Императорского лесного института в Петербурге поступил вольноопределяющимся в 5-й пехотный Литовский полк, прослужил год, сдал экзамен на прапорщика и был уволен в запас [34]. В личном деле Льва Григорьевича подчёркивается правильность написания фамилии – Кузмин. В Первую мировую войну Лев Кузмин был принят младшим офицером в 5-ю роту 318-го пехотного Черноярского полка. В феврале 1918 года, в связи с расформированием части, он вернулся в родной Симферополь [35]. В Крыму Лев Кузмин возглавил Общество увечных воинов (Союз инвалидов войны), осуществлявшим свою благотворительную деятельность совместно с обществом Красного Креста. В 1920 году в Симферополе по постановлению тройки ВЧК Лев Кузмин, внук ростовского городского головы Н. И. Кузмина, был расстрелян [36].

Дочери Николая Ивановича Кузмина, благодаря красоте и образованности, сделали хорошие партии.

Юлия в 1876 году обвенчалась с двоюродным братом Яковом Маргаритовичем Сарандинаки. Чета Сарандинаки обосновалась в Москве, в доме на Арбате. Детей у них не было. После скоропостижной смерти Юлии Николаевны в 1911 году долго не мог решиться вопрос с наследством. Наконец, через год после объявления о вызове наследников её состояние по решению Московского окружного суда распределилось между мужем (3/7 части), братом Андреем (3/8 части) и племянниками Петром, Львом и Алексеем Григорьевичами Кузмиными [37].

Клавдия вышла замуж за шведского барона Карла Густава фон Кнорринга (CarlGustaffvonKnorring) [38]. Зять купца Кузмина происходил из старинного Курляндского рода, получившего в 1756 году в Швеции баронский титул и внесённого в матрикул (официальный список) дворян Великого княжества Финляндского. Родившийся в 1813 году Карл Густав, лютеранин по вероисповеданию, получил домашнее образование и вступил кадетом в Королевское шведское войско. Понюхал пороху в сражениях с венгерскими мятежниками в 1832 году, вышел в отставку в 1842 году поручиком и через год по собственному прошению был принят на русскую воинскую службу. В составе лейб-гусарского Павлоградского полка воевал в Крымскую войну с турками в Валахии и Молдавии под началом генерал-лейтенанта фон Нирода. После войны хорошо разбиравшийся в лошадях майор был зачислен в Ведомство государственного коннозаводства. В 1861 году в чине подполковника он принял под командование 8-й полк Оренбургского казачьего войска. Пока барон служил на благо новому отечеству, его жена Клавдия Николаевна или, как называли её родственники мужа, Clotilde жила часто в Ростове у отца и в Симферополе у брата. По упразднению полка фон Кнорринг принял в 1866 году должность уездного исправника и, наконец, осел на постоянное жительство в городе Васильсурске Нижегородской губернии [39].

Сыновья бравого Карла Густава – Константин (рождён 30.03.1857) и Николай (рождён 20.03.1859) – стали военными. Мальчиков определили в Нижегородский кадетский корпус, затем в Константиновское артиллерийское училище. Службу братья закончили в полковничьих чинах. Их младшая сестра Ольга (рождена 11.09.1863) вышла замуж за лейтенанта 192-го Ваврского полка С. М. Переверзева.

Муж Евгении Кузминой носил фамилию Горский и, предположительно, приходился родственником генерал-майору Августу Адамовичу Горскому, начальнику Симферопольского военного госпиталя. Евгения Николаевна увлекалась музыкой; в Ростовское музыкальное общество Горские записались всей семьёй.

Не обошлось без родственного брака. Внучка Клавдии Кузминой Нина Переверзева связала свою судьбу с троюродным братом, внуком Евгении Кузминой, Борисом Горским.

Революция застала выпускника Елизаветградского кавалерийского училища Бориса Горского в составе 4-й Заамурского конного полка. Не приняв новую власть, он присоединился к Добровольческой армии, а затем к Вооруженным силам Юга России [40]. В эмиграции Борис Павлович вступил в Русский корпус. После Второй мировой войны вместе с женой Ниной Сергеевной и детьми он перебрался в Америку, где долгие годы исполнял обязанности церковного старосты, чем заслужил любовь и признательность соотечественников [41]. Потомки купца Николая Ивановича Кузмина по линии дочерей Клавдии и Евгении по фамилии Горские (Gorsky) проживают в настоящее время в США.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Краснянский М. Б. Исторический очерк гг. Ростова и Нахичевана н-Д., по данным городского музея в г. Ростове н-Д. Ростов н/Д., 1911. С. 19. (Оттиск из справ.книжки « Ростов – Нахичеван н-Д» Г. А. Чеботарёва).

2. Мокшин Г. Н. Город Землянск в XVIII веке // Вестн. Воронеж.гос. ун-та. Сер.: История, политология, социология. 2013. № 2. С. 131–135.

3. РГИА. Ф. 1343. Оп. 39. Д. 2550.

4. Крещановский Л. Историческая записка о Покровской церкви в Ростове на Дону. Ростов н/Д. 1907. С. 83.

5. Высоцкая Е. П. Павловичи и маргаритовичи // Дон. временник. Год 2016-й. Вып. 24. С. 179.

6. ТД Двухгорное : [сайт]. URL: https://dg-beer.ru/dvuhgornoe.html

7. РГИА. Ф. 759. Оп. 4. Д. 791. Л. 174 об.

8. Илюхин В. А. Дом на Приютинской. URL: http://samlib.ru/i/iljuhin_w_a/home.shtml

9. Ведомости Ростовской на Дону городской управы. 1873. 16 дек. (№ 50). С. 1.

10. Береговая 27(а…б ?). Дом бывший Н. И. Кузьмина // Ростовский берег : сайт истории дон.края // URL: http://www.rostovbereg.ru/publ/rostov_so_vsekh_storon/beregovaja_27_a_b_dom_byvshij_n_i_kuzmina/1-1-0-299

11. Ведомости Ростовской на Дону городской управы. 1872. 31 дек. (№ 50). С. 1.

12. Ведомости Ростовской на Дону городской управы. 1868. 14 июля (№ 29). С. 136.

13. Ведомости Ростовской на Дону городской управы. 1868. 25 авг. (№ 35). С. 160.

14. Ведомости Ростовской на Дону городской управы. 1868. 8 сент. (№ 37). С. 170.

15. Ведомости Ростовской на Дону городской управы. 1868. 8 дек. (№ 50). С. 229.

16. Чалхушьян Г. Х. Историческая записка о городе Ростове на Дону // Дон.временник. Год 2001-й. С. 176.

17. Ведомости Ростовской на Дону городской управы. 1875. 31 авг. (№ 35). С 1.

18. Ведомости Ростовской на Дону городской управы. 1878. 10 сент. (№ 37). С. 1.

19. Ведомости Ростовской на-Дону городской управы. 1880. 6 янв. (№ 1). С. 1–2.

20. ДАОО. Ф. 5. Оп. 1. Д. 186.

21. Там же. Д. 51. Л. 6–25.

22. Там же. Д. 754. Л. 1–6.

23. Журналы Ростовской на-Дону городской думы за 1883 год. Ростов н/Д. 1884.

24. Журналы заседаний Ростовской на-Дону городской думы за 1879 год. Ростов н/Д. 1880.

25. Журналы заседаний Ростовской на-Дону городской думы за 1880 год. Ростов н/Д. 1881.

26. Журналы заседаний Ростовской на-Дону городской думы за 1887 год. Ростов н/Д. 1888. С. 14.

27. Александровский сад URL: http://ростовгород.рф/histori-abc/5037-aleksandrovskij-sad

28. Ведомости Ростовской-на-Дону городской управы. 1882. 3 янв. (№ 1).

29. Журналы заседаний Ростовской на-Дону городской думы за 1886 год. Ростов н/Д. 1887.

30. Сидоров В. Четверть тысячелетия : Городские головы, председатели горсовета (горисполкома), мэры. Ростов н/Д. : МП «Книга», 1999. С. 44.

31. Самошенко В. Н. История архивного дела в дореволюционной России. М., 1989.

32. Журналы заседаний Ростовской на-Дону городской думы за 1885 год. Ростов н/Д. 1886. С. 26.

33. Ведомости Ростовской на Дону городской управы. 1886. 9 фев. (№ 6). С. 1.

34. РГВИА. Ф. 400. Оп. 9. Д. 34169. Л. 871–871 об.

35. Там же. Д. 3060. Л. 2.

36. Абраменко Л. М. Последняя обитель. Крым. 1920–1921 гг. URL: https://www.rulit.me/books/poslednyaya-obitel-krym-1920-1921-gg-read-394503-95.html

37. ЦИАМ. Ф. 49. ОП. 3. Д. 3279. Л. 24.

38. Von Knoring nr 1976 // Adelsvapen-ViKi URL: https://www.adelsvapen.com/genealogi/Von_Knorring_nr_1976

39. РГВИА. Ф. 409. Оп. 1. Д. 88141. Л. 2 об. – 4, 8 об. – 11.

40. Волков С.В. Офицеры российской гвардии: Опыт мартиролога. М., 2002.141–142.

41. Архиепископ Аверкий (Таушев). Памяти Бориса Павловича Горского : сайт церкви Иоанна Богослова.URL: https://omolenko.com/biblio/averkiy-tom4.htm?p=84